В черную пору отлива, как и в прилив, равно ощущается беспредельная мощь океана. (c)
Тем, кто не читал книгу: осторожно, возможны спойлеры.
Впечатления о...Ленивое чтение "Лезвия бритвы" в метро по дороге на работу неожиданно закончилось.
Забавно, но я не буду скучать по этой книге, как скучала по атмосфере "Ойкумены..." и тем более Таис. Возможно, потому, что за нагромождением высказываемых главными героями мыслей и идей (часто наивных, но содержащих некоторое резонирующее зерно) атмосфера отходит на второй план и как-то даже теряется. Красивейшие описания Гималаев, индийских храмов, далёких западных берегов и даже русской глубинки сменяются одно за одним, как интерьеры комнат, не давая прочувствовать и окунуться. Да и сам автор берёт их не просто как декорации, но и как среду, рождающую тех или иных людей. Увы, рассматривание окружающей действительности как объекта лично мне мешает вдохнуть её целиком, дробит на куски.
Пластов в "Лезвии..." оказалось достаточно много. Эта книга скорее приглашение к спору и размышлению, нежели способ развлечь и отвлечь читателя. Основными темами спора, как и ожидалось от автора стали красота, женщины и их положение в современном автору мире, наука и ход её развития, а также совершенствование и самосовершенствование. Спор показался мне достаточно жёстким и часто нарушал свои границы, перетекая в яростные попытки отстаивания своего мнения, порой граничащие с тем самым советским фанатизмом.
Не скажу, что такая форма оказалась мне приятна, не смотря на то, что предмет спора для меня важен и интересен. Подход Ефремова к красоте как к генетическому и функциональному совершенству показался мне интуитивно правильным, хоть и никогда не рассматривался мной в осознанной и раскиданной по полочкам форме. Красота всегда постигалась мной скорее через эмоции, чувства и воспоминания, а не через логику и осмысление. А что, можно было и так?
В этот раз Ефремов отошёл от темы границ в том понимании, которое чётко выражено в "Ойкумене" и Таис. Здесь она скрыта за главными предметами обсуждения и наиболее ярко проявляется лишь в индийской части, где границы становятся стремлением (в данном случае к совершенству), а красота - движущей силой этого стремления.
В этом отношении я очень порадовалась, что начала читать автора "с конца". Советские фанатизм, идеализм и некоторая наивность никогда мне не импонировали, и тем более приятной для меня стала Таис как более зрелая, более человечная версия размышлений автора о красоте. Мудрость её не нуждается в фанатичных доказательствах и спорах. Она просто есть, не подростково-агрессивная, как в случае "Лезвия...", но как естественное понимание природы вещей.
Тему науки и её развития я, честно сказать, читала почти по диагонали. Не потому, что не понятно написано, а потому, что не слишком интересно. Да, многие нелицеприятности, которые изобличает и порицает автор, актуальны и сейчас в не меньшей степени, чем пятьдесят пять лет назад, но это не те вопросы, которые волнуют меня.
Что же касается моментов жёсткой идеализации коммунизма... Мы знаем, к чему всё это привело. Вспоминается последняя глава Таис, в которой упоминается Город Неба, Уранополис, и то сожаление и тоска, которое почувствовали Таис и Эрис при виде его.
"...Создание светлой мечты не могло долго существовать среди могучих и свирепых царей, полководцев, жрецов фальшивой веры, торговли, зависти и обмана...".
и ещё:
"Хрупким жертвенником небесным мечтам человека, не стойко поставленным на краю враждебного мира, показался вдруг Уранополис. Великая печаль обреченности сдавила сердце Таис жестокой рукой, и, взглянув на Эрис, она прочитала в её лице тревогу. Город Неба не мог просуществовать долго, но афинянка не ощутила сомнения или желания искать надежное место жизни на Кипре, или в Александрии, или одном из укромных уголков Эллады. Город Неба, её мечта и смысл жить дальше. Исчезни он, и что останется, если уже отдала всю себя служению Детям Неба. Отвечая на её мысли, Эрис крепко сжала её руку и подтолкнула к сходням."
"Лезвие..." было закончено в 1963м, Таис - в 1972м. В тот же год Иван Антонович покинул этот мир в возрасте 64 лет.
Впечатления о...Ленивое чтение "Лезвия бритвы" в метро по дороге на работу неожиданно закончилось.
Забавно, но я не буду скучать по этой книге, как скучала по атмосфере "Ойкумены..." и тем более Таис. Возможно, потому, что за нагромождением высказываемых главными героями мыслей и идей (часто наивных, но содержащих некоторое резонирующее зерно) атмосфера отходит на второй план и как-то даже теряется. Красивейшие описания Гималаев, индийских храмов, далёких западных берегов и даже русской глубинки сменяются одно за одним, как интерьеры комнат, не давая прочувствовать и окунуться. Да и сам автор берёт их не просто как декорации, но и как среду, рождающую тех или иных людей. Увы, рассматривание окружающей действительности как объекта лично мне мешает вдохнуть её целиком, дробит на куски.
Пластов в "Лезвии..." оказалось достаточно много. Эта книга скорее приглашение к спору и размышлению, нежели способ развлечь и отвлечь читателя. Основными темами спора, как и ожидалось от автора стали красота, женщины и их положение в современном автору мире, наука и ход её развития, а также совершенствование и самосовершенствование. Спор показался мне достаточно жёстким и часто нарушал свои границы, перетекая в яростные попытки отстаивания своего мнения, порой граничащие с тем самым советским фанатизмом.
Не скажу, что такая форма оказалась мне приятна, не смотря на то, что предмет спора для меня важен и интересен. Подход Ефремова к красоте как к генетическому и функциональному совершенству показался мне интуитивно правильным, хоть и никогда не рассматривался мной в осознанной и раскиданной по полочкам форме. Красота всегда постигалась мной скорее через эмоции, чувства и воспоминания, а не через логику и осмысление. А что, можно было и так?
В этот раз Ефремов отошёл от темы границ в том понимании, которое чётко выражено в "Ойкумене" и Таис. Здесь она скрыта за главными предметами обсуждения и наиболее ярко проявляется лишь в индийской части, где границы становятся стремлением (в данном случае к совершенству), а красота - движущей силой этого стремления.
В этом отношении я очень порадовалась, что начала читать автора "с конца". Советские фанатизм, идеализм и некоторая наивность никогда мне не импонировали, и тем более приятной для меня стала Таис как более зрелая, более человечная версия размышлений автора о красоте. Мудрость её не нуждается в фанатичных доказательствах и спорах. Она просто есть, не подростково-агрессивная, как в случае "Лезвия...", но как естественное понимание природы вещей.
Тему науки и её развития я, честно сказать, читала почти по диагонали. Не потому, что не понятно написано, а потому, что не слишком интересно. Да, многие нелицеприятности, которые изобличает и порицает автор, актуальны и сейчас в не меньшей степени, чем пятьдесят пять лет назад, но это не те вопросы, которые волнуют меня.
Что же касается моментов жёсткой идеализации коммунизма... Мы знаем, к чему всё это привело. Вспоминается последняя глава Таис, в которой упоминается Город Неба, Уранополис, и то сожаление и тоска, которое почувствовали Таис и Эрис при виде его.
"...Создание светлой мечты не могло долго существовать среди могучих и свирепых царей, полководцев, жрецов фальшивой веры, торговли, зависти и обмана...".
и ещё:
"Хрупким жертвенником небесным мечтам человека, не стойко поставленным на краю враждебного мира, показался вдруг Уранополис. Великая печаль обреченности сдавила сердце Таис жестокой рукой, и, взглянув на Эрис, она прочитала в её лице тревогу. Город Неба не мог просуществовать долго, но афинянка не ощутила сомнения или желания искать надежное место жизни на Кипре, или в Александрии, или одном из укромных уголков Эллады. Город Неба, её мечта и смысл жить дальше. Исчезни он, и что останется, если уже отдала всю себя служению Детям Неба. Отвечая на её мысли, Эрис крепко сжала её руку и подтолкнула к сходням."
"Лезвие..." было закончено в 1963м, Таис - в 1972м. В тот же год Иван Антонович покинул этот мир в возрасте 64 лет.
@темы: books