В черную пору отлива, как и в прилив, равно ощущается беспредельная мощь океана. (c)
Марш-бросок от остановки до дома.
Крепкие объятия Джека за спиной, и трезвящий
ветер в лицо. Как пощёчина, которая так часто
спасала мою склонную к грузне душонку. Почти
бегом вдоль сонного в этот час шоссе. Я же сильный,
чёрт побери! И самонадеянный, кстати сказать.
В наушниках рвёт глотку Чет Крюгер. Я давно
признал эту музыку музыкой своего внутреннего
ободранного Я.
О Чуи, как же мне сейчас не хватает твоего вечного
флегматичного взгляда. Стилеты бьют резко. Даже
слишком, что бы я мог увернуться и при желании
дать поддых. Кто бы сомневался, что я оправдываюсь.
Кто бы сомневался, что мне это нужно. Кто-то из
знакомых как-то сказал: не смей опрадываться. И в этом
есть своя правильность. Как и в поисках плюсов во всём.
Хха! Рысь пытается. Интересно, какая фраза будет
последней. Ставки принимаются.
Питаюсь собственными эмоциями.
Крепкие объятия Джека за спиной, и трезвящий
ветер в лицо. Как пощёчина, которая так часто
спасала мою склонную к грузне душонку. Почти
бегом вдоль сонного в этот час шоссе. Я же сильный,
чёрт побери! И самонадеянный, кстати сказать.
В наушниках рвёт глотку Чет Крюгер. Я давно
признал эту музыку музыкой своего внутреннего
ободранного Я.
О Чуи, как же мне сейчас не хватает твоего вечного
флегматичного взгляда. Стилеты бьют резко. Даже
слишком, что бы я мог увернуться и при желании
дать поддых. Кто бы сомневался, что я оправдываюсь.
Кто бы сомневался, что мне это нужно. Кто-то из
знакомых как-то сказал: не смей опрадываться. И в этом
есть своя правильность. Как и в поисках плюсов во всём.
Хха! Рысь пытается. Интересно, какая фраза будет
последней. Ставки принимаются.
Питаюсь собственными эмоциями.